22 июня 1941 года Германия начала полномасштабную войну с Советским Союзом. В сентябре немцы захватили Киев, после чего в городе начались постоянные разрушения, взрывы, эвакуация… Сотрудники национальная музея истории Украины смогли оцифровать более 3 тысяч материалов о происходящем в те времена. Один из самых ценных из них — дневник Нины Герасимовой, которая училась в киевском политехническом институте. В нем киевлянка подробно рассказывала событиях, которые происходили в период войны. Подробнее на kiyevlyanka.
Вторжение немцев в Киев 1941 года
Нина Герасимова жила на улице Владимирской. Во время оккупации столицы Украины она помогла европейской паре спастись от обстрелов и вела дневник — тетрадь в обложке темно-бордового цвета с текстом на 88 страниц. Она начала его вести после того, как 19 сентября в 4 утра немецкие самолеты впервые появились в небе над Киевом. Через 2 часа уже впервые услышала взрыв бомб, но не сразу поверила, что началась война. Многие думали, что это учебно-тренировочные маневры в воздухе.
В 10 утра Нина пошла в институт. Там ей сообщили, что ситуация напряженная и опасная, поэтому она сразу же вернулась домой. Затем она услышала, как по радио говорил председатель Совета народных комиссаров СССР Вячеслав Молотов. Он сообщил киевлянам о том, что немецкие войска напали на Финляндию, Румынию, Севастополь, Житомир…После этого все разошлись по домам и прятались в укрытиях.
На следующий день после этого Нина часто слышала взрывы, а Киев со всех стороны окружили немецкие десанты. 2 августа 1941 года в небе начали летать немецкие самолёты, которые постоянно сбивали. Увидев это, мама Нины заплакала, а среди остальных людей началась паника.
Ежедневно немцы пытались захватить в город. 7 августа на лицах было много машин, загруженных вещами. Нина вместе с близкими уже сложила чемоданы в ожидании, что скоро немцы начнут бомбить Киев:
«Мама ушла ночевать к знакомым, а я не хотела. Смерти я не боюсь, я так много волновалась, столько намучилась, что мне ничего не жаль. Я давно убита. Мама все плачет и волнуется», — написала Нина, как сообщает bulvar
В газетах писали, что немцы не смогут захватить Киев, но в борьбе ними украинцы теряли больше. Бои происходили возле границ города и в воздухе. Также немцы пытались прорваться в через мост на реке Днепр, но их отогнали. Целый день было слышно выстрелы и взрывы:
«Город я не узнала. Как будто это не Киев был. Пусто, грязно. Мертвый город», — написала она.
Бои за Киев
13 сентября 1941 года Молотов заявил, что нужно готовиться к химической войне с немцами. На улице происходила оружейная стрельба и киевлянка Нина Герасимова начала слышать за окнами гул выстрелов. Это означало лишь одно — начались бои за Киев. После этого военная ситуация в Киеве еще больше ухудшилась — с неба начали падать снаряды и разрушать дома вокруг:
«Поезда не едут, так как все пути закрыты. Газет нет. Киев окружен. Настроение у всех очень плохое», — написала Нина в своем дневнике.
После падения снарядов из окон вылетали стекла и рушились дома. Радио, школы, предприятия — все перестало работать:
«Страшное творится в Киеве, беспрестанные взрывы, грохот, стрельба, в небе видно много дыма. Взорвали ТЭЦ, депо и другие сооружения. Дым со всех сторон. С утра нет воды, радио не работает с шести утра», — рассказывала Нина.
На улицах было много раненных людей, а другие бежали и прятались, чтобы их не убили. Происходили разрушения, немцы грабили магазины, поэтому уже совсем скоро там ничего не осталось. Также они начали врываться в квартиры киевлян, угрожать оружием и забрать самое ценное.
24 сентября начались взрывы и пожары в центре Киева — горели дома по направлению к городской Думе, а также знаменитые улицы — Пассаж и Прорезная. Следующие несколько дней со стороны Крещатика было видно много дыма.
26 сентября люди на улицах начали говорить о том, что все должны эвакуироваться. Тогда Нина с мамой начали собирать вещи — взяли самое ценное и вынесли в коридор. В Киеве началась паника. Все куда-то бежали и искали близких, забирали свои вещи…Одни киевляне говорили, что город будет взорван, а другие, что только часть.
Когда Нина подошла к немецкому посту, немец ей сказал, что их квартал в безопасности и нужно уходить только с района Оперного театра. Вернувшись домой, она решила остаться в Киеве до конца, несмотря на продолжение войны.
Расстрелы в Бабьем Яру, разрушения и повестки в Германию
28 сентября в Киеве вышел еврейский приказ — все жители города должны были прийти на Лукьяновку с документами и теплыми вещами. Тот, кто не прийдет, будет расстрелян. Узнав об этом, люди плакали и думали, что их могут убить или вывести из Киева. 30 сентября на том самом месте произошли массовые расстрелы.
По Крещатику было страшно идти — вокруг были развалины. Немцы разрушили дома на Меринговской, Лютеранской и Институтской улицах. До конца года в городе практически не осталось продуктов. Были случаи, когда немецкие солдаты останавливали по дороге крестьян, чтобы забрать продукты, которые те везли на базар. Чтобы в доме были продукты, Нина и ее знакомые ездили в село за город. Из-за высоких цен и дефицита продовольственных товаров она сильно похудела и часто ощущала слабость. Привезенных продуктов надолго не хватало:
«Немцы установили твердые и очень низкие цены на продукты, и все продукты исчезли, никто не хочет продавать. Что же будет? Ни я, ни мама не работаем. Я потратила все имеющиеся деньги. Мама решила продать несколько стаканов фасоли и купить хлеба и картошки», — призналась она.
В начале 1942 года не происходило никаких перемен. Все еще продолжались обстрелы и разрушения:
«Жизнь в Киеве не налаживается. Часто сообщают о расстрелах за подрывную деятельность», — писала Нина в своем дневнике.
Через несколько месяцев Нина нашла работу в местном заводе. В мае ей и маме пришли повестки. Оказалось, всех киевлян отправляли в Германию:
«После врачебного осмотра отправляют под конвоем, сажают в товарные вагоны и отправляют в Германию. Не дают времени на домашние дела. Все уезжали, без всякого разбора разваливались семьи, а в паспорте писали, что данный человек добровольно едет в Германию», — говорила она.
Затем стало известно, что в Германии люди, как рабы, жили в бараках и ходили на работу под конвоем. Также вышло распоряжение, что туда забирали детей от 14 лет. На вокзале была страшная обстановка: слезы, истерики, обмороки…
14 августа 1942 года мама Нины уехала в Казатин. У нее не было ни денег, ни вещей. Доехала благополучно и звала Нину к себе, но дочь решила остаться в Киеве. К счастью, ей повезло — ее не забрали в Германию. В Киеве продолжились разрушения. Одни люди оставались здесь, а другие бежали в попытках спастись от смерти в украинские регионы или уезжали с немцами в Европу.
Жизнь Нины в одиночестве и оккупации города
Летом немцы заявили, что будут проводить большой набор людей для работы в Германии. От мамы не было никаких новостей. Цены на продукты очень выросли. У Нины больше не было денег, чтобы их купить. К счастью, она получила бесплатный паек от местных жителей — вермишель и картошку. Этого хватило лишь на неделю. Тогда Нина решила продать свой хлеб, чтобы еще купить картошку.
9 октября 1942 года немцы выдали новый приказ — все бездетные женщины должны прийти с вещами в пункт отправки в Германию. Узнав об этом, сотрудницы Нины, которые тоже работали на заводе, расплакались. У них началась истерика, и только одна Нина спокойно продолжала работать, хотя она тоже переживала. Не хотела, чтобы ее, как и остальных женщин, забрали в Германию.
Также она писала в своем дневнике о том, что в период Второй мировой войны часто разочаровывалась в людях. Ей было трудно сотрудничать с ними на работе, но она не хотела оттуда уходить, потому что боялась, что ее заберут в Германию:
«Какие люди подлецы и мерзавцы, я же слишком доверчива. У меня уже нервы просто не выдерживают», — говорила она.
В ноябре немецкие солдаты победили на фронте на Дону. Дома у Нины было очень холодно. Из-за дыма от печи, который выходит на окно, занавески за неделю стали черными. Тем временем в Киеве продолжались взрывы и разрушения. Покоя уже давно не было, к тому же многим было страшно.
Война никак не заканчивалась и ничего не менялось к лучшему, поэтому Нина ничего хорошего не ожидала в новом 1943 году. 31 декабря она надела любимое платье, украсила комнату и пила чай с хлебом. В квартире было тепло. На Рождество решила поехать к маме, несмотря на то, что немцы продолжали вести бои:
«Пошла на Подол, села в машину, проехала 20 км. После шла пешком 5-6 км, потом опять взяла машину, проехала от Киева 65 км, потом опять шла 15 км. Очень устала. Переночевала в какой-то хате, но всю ночь не спала — что-то кусало страшно», — говорила она.
Они давно не виделись, и были очень рады встрече. К счастью, у мамы все было хорошо. После переезда она устроилась на работу и с виду немного потолстела. Нина была у нее в гостях несколько дней, после чего решила уезжать. Взяла с собой сала, муки, крупы…Ее подвезла машина к самому дому в Киеве. На улице было очень холодно, а людям — страшно по поводу того, что будет дальше. Последнее, что написала Нина в своем дневнике было следующее:
«Страшно думать о приближении фронта, о бомбежках, и что Киев будет разрушен. Придется куда-то идти. Страшно, страшно, особенно уходить в холод», — призналась она.
